«ВОСПИТАНИЕ – ПОСТОЯННОЕ ТВОРЧЕСТВО»
«ВОСПИТАНИЕ – ПОСТОЯННОЕ ТВОРЧЕСТВО»
Евгения Квитко
Через месяц известному детскому писателю, автору любимых «Петьки», «Вики», «Гошки-волчонка» и других книг Генриху Книжнику исполняется 90 лет. Помимо этого очевидного повода для встречи был другой, еще более важный. Вместе с женой Еленой Генрих Книжник воспитал сына – уникального, всемирно известного и одного из наиболее цитируемых физиков в мире Вадима Книжника – и принимал самое активное участие в воспитании и взрослении внучки Анны, талантливого и успешного биолога.
Поэтому мы приехали к писателю с вопросом о том, как воспитывать прекрасных людей.
Хочешь быть услышанным – говори тихо (подзаг)
– Генрих Соломонович, вы с женой воспитали гениального сына (Вадим Книжник – физик в области квантовой теории поля и теории струн, окончил МФТИ и работал в Институте теоретической физики им. Ландау, в 24 года стал соавтором уравнения Книжника – Замолодчикова, соавтором открытия теоремы Белавина – Книжника. Одна из самых знаменитых работ – написанная им совместно с Владимиром Поляковым и Александром Замолодчиковым работа «Фрактальные структуры двумерной квантовой гравитации». В 25 лет Вадим скоропостижно скончался в метро, когда ехал в институт представлять свое завершенное исследование. «Я везу сенсацию», – сказал он коллеге. Его вклад в науку был столь мощен, что в 2013 году, спустя 26 лет после смерти, в Париже состоялась Международная научная конференция памяти Вадима Книжника). Вы много занимались внучкой в ее детстве. Можете ли вы сказать, что знаете, как воспитывать детей, чтобы они получились такими?
– Нет, не могу. Каждый ребенок – это другое существо, и ты должен ежесекундно следить за его реакциями, изменять направление, в котором ты собирался двигаться, манеру общения, думать, как и что сказать. Воспитание – это постоянное творчество. Нужно прислушиваться к детям.
– То есть рецептов нет. Но как сделать детей счастливыми вы знаете?
– И это зависит от того, что в ребенке заложено природой. Конечно, важно много играть с ребенком, читать ему, но самое главное, чтобы ему было хорошо дома, чтобы дома не было скандалов. Важно, чтобы желания ребенка обсуждались, и он доверял родителям. Каждый должен искать свой способ. У нас в семье это получилось.
– Я читала вашу книгу «Вадим», и думала, насколько доверительными были ваши отношения с сыном, как много вы с женой знали о его жизни и чувствах даже в подростковом возрасте, когда дети закрываются. Что родители должны сделать, чтобы так было?
– У нас с самого начала сложились отношения так, что к нему и его поступкам относились уважительно. Он был таким же членом семьи, как и все остальные. Бывало, ему перепадало от нас, но он всегда был личностью в нашей семье. Мы не вмешивались в его дела. Но когда нужна была наша помощь, мы, конечно, помогали и всегда были на его стороне. Жена, например, ходила к завучу школы, когда его собрались исключать из пионеров за записочку, которую Вадим написал другу, не слишком заботясь о чистоте русского языка. Ее перехватил другой мальчишка и злорадно отдал учителю. Жене тогда удалось доказать, что виновен не Вадим, а парень, который поступил так подло. Из пионеров его не исключили. Позже нам удалось добиться, чтобы его приняли в МФТИ, когда его, дважды победителя Всесоюзной олимпиады школьников по математике, одним из первых школьников в мире сдавшего теоретический минимум Ландау, заваливали на экзамене. Заваливали за то, что еврей, и его прием превысил бы процент евреев-абитуриентов. Но вмешался сам Петр Капица.
– Ваш папа – физик, мама окончила консерваторию. Вы своей жизнью подтверждаете тезис о том, что окружение, в котором растет ребенок, отправная точка для его роста.
– Трудно сказать, так ли это. Мой отец – авиаконструктор. Он с детства притаскивал мне какие-то приборчики, которые я должен был разобрать и изучить. Потом началась война, и уже было ни до чего. Да в те времена детей как-то специально и не воспитывали. Отец с матерью рано развелись, мне еще не было 10 лет. Мать была занята. С отцом я встречался нечасто. Наверное, очень подействовало воспитание моей бабушки, деда, ну и матери, конечно. Где-то я услышал фразу: учим детей не столько словами, сколько своим поведением. Наверное, так оно и есть. Глядя на своих родных, я воспитывался.
Есть же такое наблюдение: если хочешь, чтобы ребенок услышал тебя, говори негромко и делай вид, что это не для него.
– Знаете, что удивляет в ваших книгах? Ребята в них всегда благородные, честные, добрые. А разве в жизни они такие?
– Дети чаще всего, как их родители. Видимо, мне попадались хорошие дети. Мне всегда удавалось находить с ними общий язык, я настраивался на их волну и плохого в них не видел.
– Я знаю, что вы встречаетесь с читателями. В чем разница между поколениями детей, с которыми вы встречались, когда вышла первая книга «Петька» (1987 год), и другими – спустя 20–25 лет?
– Разница есть. Дети очень изменились. Те, с которыми я начал свое писательство, думали не столько о карьере, благополучии, деньгах, сколько об интересной жизни. Когда надписываю книги, всегда спрашиваю детей, кем они хотят быть. То были дети, которые мечтали об интересных профессиях. Сейчас в основном хотят быть банкирами, певцами, блогерами. Дети стали более практичными и менее образованными. Образование ведь не только специальность, это еще и понимание и ощущение мира, понимание, что хорошо и что плохо. Сегодня в телевизоре или гаджетах не над чем думать, нет вопросов – там сразу ответы. Черное – белое, хорошо – плохо. И это страшно. Книги же заставляют думать, в них сложные характеры, решения, ошибки.
– В ваших поздних книгах, когда компьютеры уже «появились», дети тем не менее особенно в них не сидят, и при этом им интересно жить. Такое сегодня реально?
– Понимаете, описывать, как ребенок смотрит в компьютер и что он при этом чувствует, я не могу, поскольку, честно, не очень в этом разбираюсь. Но и читателю, думаю, это неинтересно. Когда с ребенком что-то происходит, он вынужден принимать решение, действовать, и это формирует его как личность, наверное, привлекательнее для детей в книгах.
Один мой знакомый говорит: интернет – это большая помойка. Я не так думаю. Если в сидении в интернете есть мера, то нет в этом опасности для подростков. Но главное то, что из этой помойки нужно уметь выбирать жемчужное зерно. И этому надо научиться, а для этого нужно в принципе уметь учиться. Вот что важно понимать современным детям.
А Петька женится на Нинке? (подзаг) ТО, ЧТО ЗЕЛЕНЫМ, УБРАТЬ ИЗ ОСНОВНОГО ТЕКСТА В ТЕЛЕГРАМЕ, ОСТАВИТЬ В ТЕКСТЕ, КОТОРЫЙ ПОЙДЕТ ПО ССЫЛКЕ
– Вы ведь физик-теоретик. Но уже давным-давно известны как автор детских книг. Если бы все сначала, то какую бы вы профессию выбрали?
– Физику. Собственно, я и не собирался становиться писателем. Однажды готовился к эксперименту, а электронный микроскоп требует долгой предварительной подготовки. И пока создавался вакуум, я просто решил написать о прошлом лете, когда мы, четыре семьи с детьми, поехали вместе отдыхать. Начал: «Петька был толстый, фамилия его была Теткин». И как-то пошло. Я дописал книгу до половины, потом отвлекся на какие-то дела, и только через пять лет вернулся к ней и закончил. И даже не думал о том, чтобы ее издать. Но родственница моей жены увидела эту книгу и показала своей знакомой, которая работала в Доме детской книги. Та с вымученной улыбкой взяла рукопись со словами: «Физики обычно пишут слезливые, слюнявые сказки». Она ее прочла, меня тут же вызвали, и книга быстро, буквально в течение месяца, вышла в Детгизе. Это было в 1987 году. Тираж быстро раскупили, появились добрые отзывы, и я понял, что могу писать.
– И понеслось?
– Нет, не понеслось. Я начал еще одну книгу, не дописал. Начались лихие 90-е, уже было не до детской литературы. И снова я вернулся к писательству уже в начале 2000-х. Книга «Ой, что сегодня было». Потом «Вика», где рассказывалось о девочке...
– Эту книгу я и сама могу пересказать. Моя старшая дочь ее прочла дважды, и я вместе с ней. С «Вики» мы начали знакомство с вашими книгами. И прочли все. На «Гошку-волчонка» «подсели» всей семьей – собирались перед сном в детской и читали вслух, переживали за главного героя очень. Как вы думаете, почему дети так любят ваши книги?
– Это лучше у читателей, конечно, спросить. В издательстве «Мелик-Пашаев» мне сказали: вы – мастер захватывающего сюжета. Для меня это было очень лестно. Был такой случай. После первого выхода «Петьки» в Доме детской книги у меня состоялась встреча с тремя вторыми классами московской школы. Явились 90 неотразимых лиц с тремя учительницами. Когда им разрешили задавать вопросы, тут же вскочил мальчишка и закричал: «А Петька женится на Нинке, когда вырастет?». Я от неожиданности тоже закричал: «Откуда я знаю?». Но потом я понял, что Петька для него живой человек, которого можно встретить на улице. Наверное, это привлекает детей в моих персонажах.
– Хочется угадать, на кого похожи ваши герои. У них есть конкретные прообразы?
– Конкретных, пожалуй, нет. По характеру каждого моего героя должны быть и его друзья, дальше они взаимно воздействуют на характеры друг друга. Вначале я вижу персонаж как бы издалека. Потом он в книге начинает как-то поступать, из его поступков выясняется, что это за личность. И по мере того, как пишется книга, формируется характер персонажа. Я не знаю, что будет в книжке дальше, через две–три страницы, а уже тем более чем она закончится. Это все возникает постепенно в процессе создания этих человечков.
Философия, или Онлайн-бабушки (подзаг)
– Канал «Бабушка_Forever» посвящен онлайн-общению бабушек-дедушек с внуками, которые живут со своими родителями в других странах. Думаете, может такое общение быть полноценным?
– Думаю, нет. Во-первых, это общение очень короткое. Во-вторых, жизнь, которой живут там дети, и жизнь бабушек здесь разная. Поэтому и разные реакции. Они вам рассказывают о своей жизни, которая их радует или огорчает, а вы не слишком в ней разбираетесь. Я могу и ошибаться...
– То есть нельзя оставаться родными людьми, если есть общение только в социальных сетях?
– Родными можно оставаться, но близкими, интересными для внуков – вряд ли. Бабушке-дедушке, понятно, будет интересно с внуками, а вот им...
– И ничего нельзя сделать для того, чтобы внукам стало интересно?
– Можно читать вслух книжки. Можно рассказывать случаи из вашего детства. Но при этом внимательно следить – слушает или ждет, когда закончишь говорить. Думаю, такое общение в какой-то мере реально с дошкольником и учеником начальной школы, когда это еще ребенок, приросший к семье. Потом он начинает отдаляться, понимает, что мир огромен, его нужно исследовать, и мир бабушки и дедушки уже изучен.
– А как относиться к этому бабушкам и дедушкам?
– Философски. Внуки повзрослеют, приблизятся к возрасту, когда сами станут родителями, и произойдет новое сближение.
На что стоит тратить жизнь (подзаг)
– Мы встречаемся почти накануне вашего 90-летия, поэтому хочу спросить, что важнее: счастье и спокойствие или суета, связанная с движением к успеху?
– Конечно, не собственное спокойствие. Человеку должно быть интересно жить, встречаться с людьми. И должно быть собственное творчество. Люди разные: кому-то важен успех, кому-то покой.
– А вам?
– Мне важно и то, и другое. Хотелось и счастья, и успеха. Если бы передо мной поставили выбор: вот тебе всемирная известность, но за это ты должен заплатить личными потерями... Не знаю, скорее всего, я бы отказался от всемирного успеха. Себя принести в жертву в этом случае легче всего, но ведь от меня же зависят мои родные.
– Как вы думаете, что самое важное в жизни?
– Я никогда не думал над этим вопросом (задумывается – Ред.). Оставаться человеком. Не умножать зло. Помогать, кому можешь помочь. Переживать за тех, кому не можешь помочь.
– На что стоит тратить время и на что не стоит?
– Стоит тратить время на улучшение себя, то есть все больше знать, все лучше относиться к людям, развиваться. А на что не стоит – это очевидно: на пустые развлечения, на злоупотребление едой и прочим. В польском языке есть пословица, переведенная на многие языки: цо занадто, то не здрово (что слишком, то нездорово). Этим и руководствоваться.
– Что самое интересное в жизни?
– Творчество. В любом смысле. Любая наука, искусство, спорт – это творчество. Для многих и сама жизнь – творчество: путешествия, поиск смысла, философия, размышления. Неинтересно ходить на неинтересную работу, ждать окончания рабочего дня, бояться, что скоро закончатся выходные и придется снова идти на работу.
– Вам всегда удавалось жить интересной жизнью?
– Ну если я до сих пор пишу детские книги и все еще интересуюсь физикой, в частности ее самой главной нерешенной проблемой – теорией поля и единым принципом, из которого бы вытекали все физические законы, – значит, мне все еще интересно жить.
Евгения Квитко
Через месяц известному детскому писателю, автору любимых «Петьки», «Вики», «Гошки-волчонка» и других книг Генриху Книжнику исполняется 90 лет. Помимо этого очевидного повода для встречи был другой, еще более важный. Вместе с женой Еленой Генрих Книжник воспитал сына – уникального, всемирно известного и одного из наиболее цитируемых физиков в мире Вадима Книжника – и принимал самое активное участие в воспитании и взрослении внучки Анны, талантливого и успешного биолога.
Поэтому мы приехали к писателю с вопросом о том, как воспитывать прекрасных людей.
Хочешь быть услышанным – говори тихо (подзаг)
– Генрих Соломонович, вы с женой воспитали гениального сына (Вадим Книжник – физик в области квантовой теории поля и теории струн, окончил МФТИ и работал в Институте теоретической физики им. Ландау, в 24 года стал соавтором уравнения Книжника – Замолодчикова, соавтором открытия теоремы Белавина – Книжника. Одна из самых знаменитых работ – написанная им совместно с Владимиром Поляковым и Александром Замолодчиковым работа «Фрактальные структуры двумерной квантовой гравитации». В 25 лет Вадим скоропостижно скончался в метро, когда ехал в институт представлять свое завершенное исследование. «Я везу сенсацию», – сказал он коллеге. Его вклад в науку был столь мощен, что в 2013 году, спустя 26 лет после смерти, в Париже состоялась Международная научная конференция памяти Вадима Книжника). Вы много занимались внучкой в ее детстве. Можете ли вы сказать, что знаете, как воспитывать детей, чтобы они получились такими?
– Нет, не могу. Каждый ребенок – это другое существо, и ты должен ежесекундно следить за его реакциями, изменять направление, в котором ты собирался двигаться, манеру общения, думать, как и что сказать. Воспитание – это постоянное творчество. Нужно прислушиваться к детям.
– То есть рецептов нет. Но как сделать детей счастливыми вы знаете?
– И это зависит от того, что в ребенке заложено природой. Конечно, важно много играть с ребенком, читать ему, но самое главное, чтобы ему было хорошо дома, чтобы дома не было скандалов. Важно, чтобы желания ребенка обсуждались, и он доверял родителям. Каждый должен искать свой способ. У нас в семье это получилось.
– Я читала вашу книгу «Вадим», и думала, насколько доверительными были ваши отношения с сыном, как много вы с женой знали о его жизни и чувствах даже в подростковом возрасте, когда дети закрываются. Что родители должны сделать, чтобы так было?
– У нас с самого начала сложились отношения так, что к нему и его поступкам относились уважительно. Он был таким же членом семьи, как и все остальные. Бывало, ему перепадало от нас, но он всегда был личностью в нашей семье. Мы не вмешивались в его дела. Но когда нужна была наша помощь, мы, конечно, помогали и всегда были на его стороне. Жена, например, ходила к завучу школы, когда его собрались исключать из пионеров за записочку, которую Вадим написал другу, не слишком заботясь о чистоте русского языка. Ее перехватил другой мальчишка и злорадно отдал учителю. Жене тогда удалось доказать, что виновен не Вадим, а парень, который поступил так подло. Из пионеров его не исключили. Позже нам удалось добиться, чтобы его приняли в МФТИ, когда его, дважды победителя Всесоюзной олимпиады школьников по математике, одним из первых школьников в мире сдавшего теоретический минимум Ландау, заваливали на экзамене. Заваливали за то, что еврей, и его прием превысил бы процент евреев-абитуриентов. Но вмешался сам Петр Капица.
– Ваш папа – физик, мама окончила консерваторию. Вы своей жизнью подтверждаете тезис о том, что окружение, в котором растет ребенок, отправная точка для его роста.
– Трудно сказать, так ли это. Мой отец – авиаконструктор. Он с детства притаскивал мне какие-то приборчики, которые я должен был разобрать и изучить. Потом началась война, и уже было ни до чего. Да в те времена детей как-то специально и не воспитывали. Отец с матерью рано развелись, мне еще не было 10 лет. Мать была занята. С отцом я встречался нечасто. Наверное, очень подействовало воспитание моей бабушки, деда, ну и матери, конечно. Где-то я услышал фразу: учим детей не столько словами, сколько своим поведением. Наверное, так оно и есть. Глядя на своих родных, я воспитывался.
Есть же такое наблюдение: если хочешь, чтобы ребенок услышал тебя, говори негромко и делай вид, что это не для него.
– Знаете, что удивляет в ваших книгах? Ребята в них всегда благородные, честные, добрые. А разве в жизни они такие?
– Дети чаще всего, как их родители. Видимо, мне попадались хорошие дети. Мне всегда удавалось находить с ними общий язык, я настраивался на их волну и плохого в них не видел.
– Я знаю, что вы встречаетесь с читателями. В чем разница между поколениями детей, с которыми вы встречались, когда вышла первая книга «Петька» (1987 год), и другими – спустя 20–25 лет?
– Разница есть. Дети очень изменились. Те, с которыми я начал свое писательство, думали не столько о карьере, благополучии, деньгах, сколько об интересной жизни. Когда надписываю книги, всегда спрашиваю детей, кем они хотят быть. То были дети, которые мечтали об интересных профессиях. Сейчас в основном хотят быть банкирами, певцами, блогерами. Дети стали более практичными и менее образованными. Образование ведь не только специальность, это еще и понимание и ощущение мира, понимание, что хорошо и что плохо. Сегодня в телевизоре или гаджетах не над чем думать, нет вопросов – там сразу ответы. Черное – белое, хорошо – плохо. И это страшно. Книги же заставляют думать, в них сложные характеры, решения, ошибки.
– В ваших поздних книгах, когда компьютеры уже «появились», дети тем не менее особенно в них не сидят, и при этом им интересно жить. Такое сегодня реально?
– Понимаете, описывать, как ребенок смотрит в компьютер и что он при этом чувствует, я не могу, поскольку, честно, не очень в этом разбираюсь. Но и читателю, думаю, это неинтересно. Когда с ребенком что-то происходит, он вынужден принимать решение, действовать, и это формирует его как личность, наверное, привлекательнее для детей в книгах.
Один мой знакомый говорит: интернет – это большая помойка. Я не так думаю. Если в сидении в интернете есть мера, то нет в этом опасности для подростков. Но главное то, что из этой помойки нужно уметь выбирать жемчужное зерно. И этому надо научиться, а для этого нужно в принципе уметь учиться. Вот что важно понимать современным детям.
А Петька женится на Нинке? (подзаг) ТО, ЧТО ЗЕЛЕНЫМ, УБРАТЬ ИЗ ОСНОВНОГО ТЕКСТА В ТЕЛЕГРАМЕ, ОСТАВИТЬ В ТЕКСТЕ, КОТОРЫЙ ПОЙДЕТ ПО ССЫЛКЕ
– Вы ведь физик-теоретик. Но уже давным-давно известны как автор детских книг. Если бы все сначала, то какую бы вы профессию выбрали?
– Физику. Собственно, я и не собирался становиться писателем. Однажды готовился к эксперименту, а электронный микроскоп требует долгой предварительной подготовки. И пока создавался вакуум, я просто решил написать о прошлом лете, когда мы, четыре семьи с детьми, поехали вместе отдыхать. Начал: «Петька был толстый, фамилия его была Теткин». И как-то пошло. Я дописал книгу до половины, потом отвлекся на какие-то дела, и только через пять лет вернулся к ней и закончил. И даже не думал о том, чтобы ее издать. Но родственница моей жены увидела эту книгу и показала своей знакомой, которая работала в Доме детской книги. Та с вымученной улыбкой взяла рукопись со словами: «Физики обычно пишут слезливые, слюнявые сказки». Она ее прочла, меня тут же вызвали, и книга быстро, буквально в течение месяца, вышла в Детгизе. Это было в 1987 году. Тираж быстро раскупили, появились добрые отзывы, и я понял, что могу писать.
– И понеслось?
– Нет, не понеслось. Я начал еще одну книгу, не дописал. Начались лихие 90-е, уже было не до детской литературы. И снова я вернулся к писательству уже в начале 2000-х. Книга «Ой, что сегодня было». Потом «Вика», где рассказывалось о девочке...
– Эту книгу я и сама могу пересказать. Моя старшая дочь ее прочла дважды, и я вместе с ней. С «Вики» мы начали знакомство с вашими книгами. И прочли все. На «Гошку-волчонка» «подсели» всей семьей – собирались перед сном в детской и читали вслух, переживали за главного героя очень. Как вы думаете, почему дети так любят ваши книги?
– Это лучше у читателей, конечно, спросить. В издательстве «Мелик-Пашаев» мне сказали: вы – мастер захватывающего сюжета. Для меня это было очень лестно. Был такой случай. После первого выхода «Петьки» в Доме детской книги у меня состоялась встреча с тремя вторыми классами московской школы. Явились 90 неотразимых лиц с тремя учительницами. Когда им разрешили задавать вопросы, тут же вскочил мальчишка и закричал: «А Петька женится на Нинке, когда вырастет?». Я от неожиданности тоже закричал: «Откуда я знаю?». Но потом я понял, что Петька для него живой человек, которого можно встретить на улице. Наверное, это привлекает детей в моих персонажах.
– Хочется угадать, на кого похожи ваши герои. У них есть конкретные прообразы?
– Конкретных, пожалуй, нет. По характеру каждого моего героя должны быть и его друзья, дальше они взаимно воздействуют на характеры друг друга. Вначале я вижу персонаж как бы издалека. Потом он в книге начинает как-то поступать, из его поступков выясняется, что это за личность. И по мере того, как пишется книга, формируется характер персонажа. Я не знаю, что будет в книжке дальше, через две–три страницы, а уже тем более чем она закончится. Это все возникает постепенно в процессе создания этих человечков.
Философия, или Онлайн-бабушки (подзаг)
– Канал «Бабушка_Forever» посвящен онлайн-общению бабушек-дедушек с внуками, которые живут со своими родителями в других странах. Думаете, может такое общение быть полноценным?
– Думаю, нет. Во-первых, это общение очень короткое. Во-вторых, жизнь, которой живут там дети, и жизнь бабушек здесь разная. Поэтому и разные реакции. Они вам рассказывают о своей жизни, которая их радует или огорчает, а вы не слишком в ней разбираетесь. Я могу и ошибаться...
– То есть нельзя оставаться родными людьми, если есть общение только в социальных сетях?
– Родными можно оставаться, но близкими, интересными для внуков – вряд ли. Бабушке-дедушке, понятно, будет интересно с внуками, а вот им...
– И ничего нельзя сделать для того, чтобы внукам стало интересно?
– Можно читать вслух книжки. Можно рассказывать случаи из вашего детства. Но при этом внимательно следить – слушает или ждет, когда закончишь говорить. Думаю, такое общение в какой-то мере реально с дошкольником и учеником начальной школы, когда это еще ребенок, приросший к семье. Потом он начинает отдаляться, понимает, что мир огромен, его нужно исследовать, и мир бабушки и дедушки уже изучен.
– А как относиться к этому бабушкам и дедушкам?
– Философски. Внуки повзрослеют, приблизятся к возрасту, когда сами станут родителями, и произойдет новое сближение.
На что стоит тратить жизнь (подзаг)
– Мы встречаемся почти накануне вашего 90-летия, поэтому хочу спросить, что важнее: счастье и спокойствие или суета, связанная с движением к успеху?
– Конечно, не собственное спокойствие. Человеку должно быть интересно жить, встречаться с людьми. И должно быть собственное творчество. Люди разные: кому-то важен успех, кому-то покой.
– А вам?
– Мне важно и то, и другое. Хотелось и счастья, и успеха. Если бы передо мной поставили выбор: вот тебе всемирная известность, но за это ты должен заплатить личными потерями... Не знаю, скорее всего, я бы отказался от всемирного успеха. Себя принести в жертву в этом случае легче всего, но ведь от меня же зависят мои родные.
– Как вы думаете, что самое важное в жизни?
– Я никогда не думал над этим вопросом (задумывается – Ред.). Оставаться человеком. Не умножать зло. Помогать, кому можешь помочь. Переживать за тех, кому не можешь помочь.
– На что стоит тратить время и на что не стоит?
– Стоит тратить время на улучшение себя, то есть все больше знать, все лучше относиться к людям, развиваться. А на что не стоит – это очевидно: на пустые развлечения, на злоупотребление едой и прочим. В польском языке есть пословица, переведенная на многие языки: цо занадто, то не здрово (что слишком, то нездорово). Этим и руководствоваться.
– Что самое интересное в жизни?
– Творчество. В любом смысле. Любая наука, искусство, спорт – это творчество. Для многих и сама жизнь – творчество: путешествия, поиск смысла, философия, размышления. Неинтересно ходить на неинтересную работу, ждать окончания рабочего дня, бояться, что скоро закончатся выходные и придется снова идти на работу.
– Вам всегда удавалось жить интересной жизнью?
– Ну если я до сих пор пишу детские книги и все еще интересуюсь физикой, в частности ее самой главной нерешенной проблемой – теорией поля и единым принципом, из которого бы вытекали все физические законы, – значит, мне все еще интересно жить.